(фантастический рассказ)

Это была не случайность. Я планировал, увидится с моей семьей в наиболее подходящее время, чтобы объяснить им, что удаление моего щупальца не подавило мои замашки хищника.
И все это время, я не мог перестать думать об этой комнате в нашем доме, которая без окон и толстая дверь обшита листами стали. Эта дверь запиралась только снаружи.
Я выбрал воскресный день в апреле. Апрель было время года, когда небо приобретало гадкий фиолетовый оттенок, как следствие смены багрового на ранних стадиях. Правительство выпустило предупреждение об этом явлении. Предупреждение было совершенно бесполезно, потому что оно не могло изменить возможный ход событий
– что мы все вымираем, и никто не мог ничего с этим поделать. Этот день был прекрасен. Моя семья заслужила небольшую встряску в их долгой жизни небогатой событиями.
Когда моя семья обнаружила меня за сараем, я был всклокочен, как особь может быть всклокочена.
Я припал к земле в кустах. Мой рот был плотно прижат к шее окровавленной, еще подергивающейся курицей. Перья забили мне весь рот, но я продолжал жевать, продолжал рвать плоть обреченной домашней птицы, пока, наконец, добыча, не перестала подергиваться – слабенькая.


(Фото: www.huffingtonpost.com)

Мой отец приструнил меня, заткнул мне рот, так что я не мог его укусить, а затем наполовину втащил, наполовину занес меня в дом. Вероятно, от стыда, он грубо обошелся со мной. Ему нужно было затащить меня в дом, прежде чем кто-либо мог увидеть кровавый спектакль, который я тут устроил. Своим визгом, моя сестра разбудила соседей и наших уже впавших в зимнюю спячку домашних животных. О, как я хотел, треснуть ее по шее, чтобы она закрылась, съесть ее и моего отца. Сожрать их еще подергивающиеся тела и оставить только кости для редких хищных птиц, чтобы они унесли эти кости. Но я просто не мог добраться до них. Им удалось посадить меня на цепь и заткнуть рот.
Моя мать говаривала, что у меня своеобразный маниакальный взгляд, который был похож на взгляд жителей Кармахона, оказавшихся ближе всего к эпицентру выпадений в 2115 году. Этими словами она совсем не хотела меня оскорбить. Она говорила, что это в порядке вещей, кто-то обязательно реформирует меня впоследствии. Моя мать была первоклассная Верноподданная и подлинная доброта. Мой отец купил ее на аукционе. Я никогда не слышал, чтобы он жаловался на нее за дорогое солнечное обслуживание и большой расход коллагена необходимого для ее существования. Если бы он жаловался, это была бы совсем другая история. Моя мать, первоклассная Верноподданная до мозга костей, была рождена любить меня безоговорочно буду ли я с щупальцем или без.
А вы знаете, что у моих родителей в сейфе спрятана моя фотография? На этой фотке настоящий я. На ней я такой, каким я был на следующий день, как я родился. Я видел её только один раз, когда мне исполнилось двенадцать, обязательный возраст для Правды. Правительство тридцать три года проводило кампанию истинности, это чтобы все родители, как предварительно подготовленные, так и естественные — рассказали своим детям правду об обстоятельствах их рождения. Истина должна была способствовать сохранению семьи, туманное понятие, которое было распространено в ядерных семьях конца двадцать первого века.
Я верил в это. Или я думал, что я верю. Я верил, что любое усилие, независимо от того, насколько оно нелепо, должно быть правдивым. На этом снимке, я не выглядел человеком, потому что огромное щупальце выступало из бока моего тела. Щупальце было покрыто голубоватой кожей. Кожа была скудно усеяна мелкими мешочками.
«Венозная кровь», скупо ответил врач, когда его спросили, почему она голубоватая. Щупальце свободно двигалось во всех направлениях. Это была феноменальная конечность.

Окончание следует